Протоиерей Максим Козлов: «Идти христианским путем в эпоху нестабильности и перемен»

В этом году Саратовская духовная семинария отмечает 30‑летие со дня возобновления деятельности после вынужденного закрытия. Духовная школа вновь распахнула свои двери для абитуриентов в начале 90‑х годов прошлого века — благодатное для Церкви время, когда шло бурное возрождение церковной жизни и у людей был огромный интерес к Православию. С тех пор мир сильно изменился. Каким должен быть священник сегодня? К чему он должен быть готов, вступая на путь служения Богу и Церкви Христовой? Об этом мы поговорили с протоиереем Максимом Козловым — председателем Учебного комитета Русской Православной Церкви, ректором Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. В этом году он посетил торжественный выпускной акт в СПДС.

— Первые годы постсоветского возрождения Церкви отличались горячим неофитством. Люди готовы были поститься на хлебе и воде, в буквальном смысле уходить в пустыню или в лес, батюшки порой продавали городские квартиры, чтобы восстановить сельский храм. А что бы Вы назвали приметами нынешнего времени? Отличается ли молодежь, которая поступает в духовные школы сейчас, от тех, кто поступал в семинарию в 90‑е, нулевые?

— Безусловно, те из нас, кому Господь даровал эту милость — прожить в сознательном возрасте эпоху церковного возрождения конца 80‑х — начала 90‑х, никогда ее не забудут. Сейчас о том времени периодически отзываются критически. Но мы, православные христиане, никогда не должны забывать, что это была эпоха возрождения Церкви: открытия храмов, духовных и воскресных школ, монастырей, развития церковного книгоиздательства. А самое главное — это была эпоха огромных надежд, воодушевления и искреннего церковного бескорыстия. И думаю, что каждый, кто оказался к ней причастен, воспринимает это время как светлый этап своего церковного пути.

Верно, мы сейчас находимся в совершенно другом времени. Сейчас тоже все по-новому, но иначе. Уже ушли в историю нулевые и 2010‑е — период внешней и внутренней стабильности, годы относительного материального благополучия. Давайте будем честны, никто и никогда в нашей стране не жил так благополучно, как мы в первые два десятилетия этого века. Этот период, на мой взгляд, не получил адекватного осмысления в Церкви — с точки зрения того, что мы могли предложить людям в этих изменившихся условиях. Мы часто ощущали себя еще во времени «второго Крещения Руси», а оно уже ушло — и то, что было хорошо в 90-е, стало неуместно.

К примеру, когда-то я, как и многие другие священники, вел передачи на радио «Радонеж». Это было безвозмездно со стороны всех ведущих. Мы приезжали в вечернее, а порой и в ночное время, но даже мысли не возникало, что за это что­то должны заплатить. Это воспринималось как миссия. А сейчас, если бы я как церковный администратор вдруг начал привлекать кого-то к подобной деятельности, говоря: «Ну ты же можешь бесплатно сделать? Где твоя христианская совесть?», то это была бы какая-то недобросовестная спекуляция. Я понимаю, что сегодня нельзя этого требовать от людей. Пожалуй, мы не всегда успевали перестроиться, дать ответ на эти изменения. Впрочем, даже и об этом говорить уже, наверное, поздно. Ясно, что в этом году жизнь мира, Отечества и Церкви переломилась. Мы не знаем пока, что будет в итоге, но точно понимаем: к тому, что было год, два или десять лет назад, уже не будет возврата. Поэтому, живя в эпоху, когда каждый следующий день может приготовить тебе все что угодно, пожалуй, будем стараться воспитывать свою душу и души учащихся так, чтобы смотреть бестрепетно на всё, что происходит в окружающем нас тварном мире. И помнить, что даже в самые трагические эпохи Господь рядом с каждым из нас.

Собственно, Евангелие всегда учило нас жить так: каждому дню достаточно своих забот (см.: Мф. 6, 34). Но человеку свойственно простираться надеждами в будущее, стремиться опереться на какую-то стабильность и благополучие земного бытия. Однако сейчас для того, чтобы сохранить душу в цельности, от иллюзорных надежд на завтра на самом деле стоит отказаться.

Времена изменились, и студенты начала 90-х — это не студенты начала 20-х годов XXI века. Поменялось общество вокруг, поменялось отношение общества к Церкви. Думаю, что мы уже прошли период наибольшего благоприятствования со стороны общества. Ныне молодые люди, поступающие в семинарию и выпускающиеся из нее, понимают, что вряд ли их в пастырском служении ожидают безоблачные времена, стабильность, благополучие. Но радует, что, несмотря на все эти тревожные обстоятельства, семинаристы у нас всё же есть.

— По рассказам тех, кто поступал в семинарию в советские годы, тогда при поступлении больше обращали внимание не на знания — человек мог даже не читать Библию, не знать святых отцов, поскольку книги были труднодоступны, а на погруженность человека в церковную традицию. Важно было, что он укоренен в церковной жизни, участвует в таинствах. На что более всего обращают внимание сейчас?

— Безусловно, тотальная невоцерковленность всё же будет являться препятствием. При поступлении в любую духовную школу нужно благословение духовника, в большинстве епархий оно должно быть подтверждено и благословением правящего архиерея. Во многих семинариях есть некоторое предварительное испытание фильтрационного типа перед непосредственными экзаменами. Это правильно. Человек, не имеющий связи ни с каким приходом, не обладающий навыком участия в таинствах, сначала должен почувствовать себя «своим» в церковной жизни, а потом уже идти в духовную школу. Определенный набор знаний тоже предполагается, иначе потенциальный студент не сдаст вступительные экзамены. Впрочем, в большинстве духовных школ есть подготовительный курс, так что по сути абитуриенты идут двумя потоками. Ребята более подготовленные могут поступить сразу на бакалавриат, а те, у кого знаний пока недостаточно, могут обучаться на пропедевтическом курсе. В целом, на мой взгляд, важнейшими критериями по-прежнему являются искренность устремления и нечуждость церковной жизни. Но с ними должны сочетаться способность и желание учиться. Бытовое благочестие, даже очень высокое, этого не заменит.

— Кем в первую очередь должен быть священник сегодня, помимо того, что он является пастырем: совершает Литургию, требы, исповедует. Психологом, социальным работником, юристом, менеджером?

— Священнику приходится быть во всех ролях, что Вы перечислили, и еще много кем. Иной раз — регентом, иной раз — строителем, катехизатором и так далее. Никогда нельзя предсказать заранее, как сложится твоя священническая судьба, что тебе в ней пригодится. Но в любом случае нужно помнить: как священник ты состоишься только в одном случае — если для тебя богослужение и молитва будут главным деланием. Если в какой-то момент ты поймешь, что издательская деятельность, молодежная работа или социальное служение заняли более важное место по сравнению с молитвой, совершением богослужений и душепопечением, то всё, пиши пропало. Надо останавливаться и восстанавливать навык служить Богу и молиться. Это единственный крепкий фундамент.

— В семинарию поступают очень разные люди. Кто-то — сразу после школьной скамьи, кто-то — уже получив светское образование, поработав в разных местах, приобретя жизненный опыт. По Вашему мнению, имеют ли возраст, образование значение для того, чтобы стать впоследствии хорошим пастырем? Стоит ли наработать жизненный и профессиональный багаж, прежде чем идти в семинарию?

— Для меня как председателя Учебного комитета было бы желательно, чтобы молодые люди поступали в семинарию по получении высшего светского образования. Это означает, что они уже прошли некую школу, получили опыт работы с информацией, приобрели навык учения и ограничения себя ради учения, да и просто несколько повзрослели. Но мы не можем этого требовать и не должны такое ограничение ставить: сначала светский вуз, а потом духовная школа. По-прежнему большинство наших абитуриентов — это вчерашние школьники. Ну что же, значит, и из совсем молодых людей нужно воспитывать будущих служителей Христовой Церкви. Для таких ребят особенно желательно продолжение обучения в магистратуре. Тогда по ее окончании они по возрасту приблизятся к тем годам, которые каноны считают допустимыми для рукоположения.

— Обязательно ли желание молодого человека, который поступает в семинарию, в дальнейшем стать именно священником? Или он может получить богословское образование и трудиться потом в церковных структурах, будучи мирянином?

— Главная цель духовной школы — это все же подготовка священнослужителей. Если человек стремится к богословской науке, чтобы стать потом преподавателем в духовной школе или церковным ученым, если он ощущает в себе призвание к церковно-административной деятельности или к церковной журналистике, то, конечно, бакалавриат по теологии ему может весьма пригодиться. Но я бы советовал молодым людям, которые априори не ощущают в себе устремления к священнослужению, рассмотреть для себя поступление в вуз открытого типа, вроде Православного Свято-Тихоновского университета, или на направление «Теология» в какой-либо из государственных вузов.

— Семинарист во время обучения живет практически в стерильной обстановке: если и есть общение с прихожанами, то это, как правило, прихожане семинарского храма, значительная часть которых — работники епархиального управления и семинарии. И вот молодой батюшка назначается на обычный городской или сельский приход и… К чему ему надо быть готовым, чтобы избежать разочарования?

— Я не думаю, что наши семинаристы такие уж неискушенные. У них есть Интернет, и читают они не только официальные церковные ресурсы. Думаю, оказавшись на приходе, молодые священники, напротив, зачастую видят, что реальность приходской жизни лучше, чище, крепче и надежнее, нежели она описывается критиками Церкви. А что мы, наставники, можем для них сделать? Думаю, мы не должны бояться говорить о тех проблемах, которые есть в церковном бытии: и о духовных, и об экономических, и об организационных. Но при этом говорить как люди Церкви, для которых это боль, а не повод поёрничать или покритиковать со стороны. Если что-то в Церкви не так, то это — болезнь матери, а не Снежной королевы, в отношении которой можно только радоваться, если она погибнет.

— Что значит быть священником в современном мире? Раньше священство жило достаточно закрыто. Сейчас благодаря блогосфере жизнь некоторых священников — как на ладони. Харизматичные, яркие батюшки привлекают внимание, о них все знают. Надо ли специально развивать в себе публичность?

— Думаю, что специально ничего в себе развивать не надо. Если есть призвание, оно само разовьется. А если нет, развивай — не развивай, ты звездой соцсетей не станешь. А вот чему действительно можно любого священника научить, так это умению адекватно реагировать на происходящее вокруг. Трезвому и спокойному взгляду на реальность можно научить всякого, вне зависимости от его талантов. Что же касается того, что в наше время жизнь человека на виду, в нынешней ситуации священнику трудно создать вокруг себя флер мистической недоступности, и я считаю, что это хорошо. Прежде это работало по незнанию людей о том, что происходит в духовных школах, в семьях священно­служителей, в Церкви вообще. Теперь это не сработает.

— Что Вы можете пожелать нашим выпускникам и тем, кто только собирается поступать в семинарию?

— Выпускникам хотел бы пожелать сохранять хрис­тианское трезвомыслие и стремление идти христианским путем в эпоху нестабильности и перемен. Кто как не пастырь должен сегодня избегать крайностей, чрезмерных эмоциональных реакций на происходящее в окружающей нас действительности… И самое главное — кто как не пастырь должен уметь смотреть на мир так, чтобы никого не считать врагом. Священник должен помнить: у Церкви Христовой нет врагов. Есть те, кто ее не любит, но у Бога и у нас как у труждающихся в Его винограднике не может быть недругов. Ну а поступающим я пожелал бы, прежде всего, добросовестности и честности. Духовный вуз — это ведь тоже вуз. Здесь нужно осваивать определенный, и немалый, объем знаний, приобретать компетенции, не жалеть себя, не халтурить, не подменять свою голову «Алисой» из Yandex, помнить, что в какой-то момент можно остаться без Интернета, только со своей головой, и желательно ее чем-то наполнить к этому времени. Если ты относишься к делу ответственно, то Господь благословит тебя. Дай Бог саратовской духовной школе и дальше выполнять ее главное предназначение — воспитывать добрых пастырей для Церкви Христовой, они нужны во всякое время.

Газета «Православная вера», № 14 (706), июль 2022 г.

Беседовала Ольга Протасова

Сайт Учебного комитета Русской Православной Церкви