Человек и Евхаристия: по трудам святителя Феофана Затворника
Закон греха живет в нас и клонит нашу природу к земле. Даже понимая и осознавая свою греховность и порочность, осознавая гибельность широкого пути, человек не может оставить его, не может подвигнуть себя ко Христу. В связи с этим необходимо задуматься о важности таинства Евхаристии в деле личного спасения каждого из нас.
ГРЕХОПАДЕНИЕ, ИЛИ ВЫБОР МЕЖДУ БОГОМ И САМИМ СОБОЙ
«Природа человеческой личности доказывает собою действительное существование Бога и оправдывает истину религиозно-нравственного сознания в человеке. Однако путем этого оправдания и доказательства утверждается только действительность загадки о человеке, а самая загадка нисколько не разъясняется. Если верно, что в природе человеческой личности фактически дан образ безусловного бытия, то само собою разумеется, что человек есть не то, чем он является в мире, а потому он и должен быть не тем, чем он может быть по условиям своего физического существования»[1], — такими словами начинается IX глава 1-го тома труда проф. Виктора Несмелова «Наука о человеке».
Человек является неразрешимой загадкой в первую очередь для самого себя. Познание самого себя было недостижимой целью многих философов и мудрецов древности. С точки зрения христианского богословия в человеке заключена антиномия: человек есть образ Божий, но в то же время, человек — раб греха. «Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха», — читаем мы у святого апостола Павла (Рим. 7:22-25).
В силу своего двухсоставного существа, не может не стремиться к определенному соответствию между духовной и телесной своей природой, в этом стремлении он всегда полагал цель и высшее благо своего существования
Преподобный Иоанн Дамаскин называет человека «природою безгрешною и самовластною»[2]. Таким был сотворен человек, но своей самовластностью он выбрал не путь богоуподобления, а путь эгоизма, начал осуществлять свою жизнь без Бога. Это был выбор даже не между добром и злом (так как человек еще не знал зла и греха), а выбор между Богом и самим собой — «я сам могу быть богом, достигну этого самостоятельно». Но это привело человека не к обожению, а к смерти. Закон греха стал царствовать внутри человека, зло стало все более и более овладевать потомками Адама. Спасти человека из уз греха и погибели мог только Сам Творец, Который стал для человека не только Творцом, но и Спасителем. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин. 3:16-17).
Господь Иисус Христос спас человека от рабства греха, диавола и смерти. Поэтому каждый человек имеет возможность спасения и обожения. И поэтому, когда совершилась «великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1 Тим. 3:16), истинно-христианская жизнь в своем высоко-нравственном смысле рассматривается в плане домостроительства нашего спасения, рассматривается как таинство, потому что никакие биологические законы бытия, касающиеся лишь только внешней материальной структуры человеческого существа, не могут измерить и определить всю глубину содержания и сущности духовной природы человека. Целый и совершенный человек, как образ и подобие Божие, не может находиться вне общения с Богом и, следовательно, не может получить гармонического развития, роста и совершенства своей духовно-нравственной природы.
Между тем человек, в силу своего двухсоставного существа, не может не стремиться к определенному соответствию между духовной и телесной своей природой, в этом стремлении он всегда полагал цель и высшее благо своего существования.
Для истинно-верующего человека-христианина идеалом его жизни являлось и является богоуподобление или обожение, как вершина духовнонравственного совершенства по заповеди Господа Иисуса Христа: Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:48). Но такое духовно-нравственное совершенствование предполагает необходимую связь души человеческой с Богом, божественная благодать Которого облекает человека в красоту и славу божественного величия, что возможно только в христианстве.
В прощальной беседе с учениками господь Иисус Христос сказал им, а в их лице и всем христианам: Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15:5). Это пребывание Спасителя в душе верующего христианина и общение последнего с Господом осуществляется через Церковь и Таинства. Церковь есть тело Христово, и как Христос был врачом падшего человеческого естества, так и церковь является врачебницей, пришед в которую человек да не неисцелен отыдет.
Практически все письменные труды святителя Феофана содержат в себе размышления о богообщении, так как богообщение, по мысли святителя, составляет цель и смысл существования человека
Таинства — видимые орудия невидимой благодати Божией, они содействуют человеку в делании своего спасения. Несомненно, важнейшими таинствами Церковными являются Крещение, Миропомазание и Евхаристия, неразрывно связанные между собой. В наши задачи не входит рассмотрение всех указанных таинств, а только Таинство Евхаристии и его необходимость для духовного возрастания и спасения человека. И прежде всего обратимся к трудам святителей Феофана Затворника.
ЗНАЧЕНИЕ ЕВХАРИСТИИ В ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ ХРИСТИАНИНА ПО ТРУДАМ СВТ. ФЕОФАНА ЗАТВОРНИКА
«Последняя цель человека — в Боге, в общении или живом союзе с Богом. Созданный по образу и подобию Божию, человек по самой природе своей есть некоторым образом Божеского рода. Будучи же рода Божия, он не может не искать общения с Богом, не только как своим началом и первообразом, но и как с верховным благом».
свт. Феофан Затворник
Перейдем к рассмотрению трудов одного из величайших духовных писателей и подвижников XIX века святителя Феофана (Говорова) Затворника. И прежде всего следует сказать несколько слов о жизни и трудах святителя Феофана в целом.
Свт. Феофан (Георгий Васильевич Говоров) (1815-1891) родился в Орловской губернии в семье сельского священника. По окончании духовного училища и Орловской духовной семинарии как одаренный ученик был направлен в Киевскую духовную академию. Уже в студенческие годы обнаружил писательский талант и стремление к монашеской жизни. Постриг принял на последнем курсе (1841) и тогда же был рукоположен в иеромонаха. Преподавал латинский язык в Киево-Софийском духовном училище, был профессором философии и инспектором Новгородской Духовной Семинарии, занимал кафедру нравственного богословия в Санкт-Петербургской Духовной Академии. В 1847 году будущий святитель был направлен в Палестину в составе Русской Духовной Миссии. Во время своего пребывания на Востоке свт. Феофан собирал и изучал древние рукописи, особенно святоотеческие. На обратном пути в Россию (1855) он побывал в Италии и Германии, где познакомился с западным богословием и искусством. В Санкт-Петербургской Духовной Академии ему было поручено преподавание церковного права. Вслед за этим свт. Феофан в сане архимандрита был назначен ректором Олонецкой Духовной Семинарии. В течение года (1856-1957) был настоятелем посольской церкви в Константинополе. В 1857 году стал ректором Санкт-Петербургской Духовной Академии и профессором догматического богословия. Излюбленной областью его занятий всегда оставались проблемы христианской этики и духовной жизни. Менее чем через два года (1 июня 1859) он был хиротонисан во епископа Тамбовского и Шацкого, а в 1863 переведен на Владимирскую кафедру.
Административная работа тяготила святителя, всю жизнь стремившегося к уединению и иноческому подвигу. В 1866 году он подал в Святейший Синод прошение об уходе «на покой». Его перевели настоятелем в Вышенскую пустынь (особенно полюбившуюся свт. Феофану во время управления Тамбовской епархией). Но вскоре он отказался и от этого поста и жил в пустыни на пенсии, назначенной ему Святейшим Синодом. В 1872 году свт. Феофан почти полностью прекратил контакты с внешним миром, уйдя в затвор. Но, удалившись от мира, святитель продолжал духовно руководить множеством людей, с которыми состоял в переписке (ежедневно он получал 20-40 писем). Его эпистолярное наследие составляет целую библиотеку по всем вопросам духовной жизни. Свои письма святитель печатал в церковных журналах, они выходили также отдельными изданиями. Годы затвора были для него годами непрестанной молитвы и труда (литературного и подвижнического).
Святитель Феофан, как уже говорилось, был истинным христианином и аскетом, поэтому его письменные труды есть ничто иное, как изложение духовного опыта. Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною,— говорит Спаситель (Откр. 3:20), свт. Феофан отворил дверь своей души для Христа и стал обителью Духа Святого. Поэтому и литературные произведения святителя исполнены благодатью Духа.
Практически все письменные труды святителя Феофана содержат в себе размышления о богообщении, так как богообщение, по мысли святителя, составляет цель и смысл существования человека. В одном из своих писем святитель пишет: «Вы пишете: Бог создал человека для общества*. Поправьте эту мысль: человек создан для общения с Богом. В этом его главная цель. Потому, когда отпал человек от Бога, Единородный Сын Божий благоволил снизойти на землю, чтобы воссоединить его с Богом!»[3]. То есть цель человека — не приобретение места или высокого положения в обществе земном, но достижение небесного Иерусалима, возвращение туда, откуда человечество ниспало в грехе Адама. В этом деле спасения земное общество может стать только неким вспомоществованием: «Чтобы вступить в сие общение (в богообщение) и укрепиться в нем, человеку нужно прожить коротенький момент на земле, а прожить ему здесь одному трудно, то на время дано ему расположение и к общественности, не как главное, а придаточное наряду с другими житейскими наклонностями…»[4].
Святитель Феофан в своих произведениях рассматривает все аспекты христианской жизни. Он определяет христианство как «домостроительство нашего спасения в Господе Иисусе Христе»[5], потому что именно во Христе человек вступает в живой союз с Богом, достигая тем самым истинного богообщения.
Очень подробно святитель Феофан рассматривает процесс, если можно так выразиться, соединения человека с Богом. Он делает это на основании учения Православной Церкви о Таинствах. Началом богообщения и соединения человека со Христом является Крещение: «Крещение есть первое в Христианстве Таинство, соделывающее человека-христианина достойным сподобляться благодати и через другие Таинства. Без него нельзя войти в мир христианский — сделаться членом Церкви. Предвечная Премудрость создала Себе дом на земле: дверь, вводящая в этот дом, есть Таинство Крещения. Этой дверью не только входят в дом Божий, но при ней же облекаются и в достойную его одежду, получают новое имя и знак, отпечатывающийся во всем существе крещаемого, посредством которого разузнают и различают его потом и небесные и земные»[6]. В Крещении начинается новая жизнь для человека, как сказал Спаситель в беседе с Никодимом: Между фарисеями был некто, именем Никодим, [один] из начальников Иудейских. Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог. Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия. Никодим говорит Ему: как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться? Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа (Ин. 3:1-8).
Толкуя это место Евангелия от Иоанна, блж. Феофилакт Болгарский пишет, что «Никодим, слыша учение выше, чем человеческое, изумляется и по свойству немощной природы человеческой спрашивает: как это возможно? Это — признак неверия. Ибо где нет веры, там являются вопросы: как это, почему это? Слова Никодима кажутся и смешными, потому что он не помыслил о духовном рождении, а припомнил телесное чрево. Услышав, что если кто не родится «свыше», он подумал, что употреблено вместо: «сначала», «снова», во второй раз, и речь понял в таком значении: если кто не родится «сначала», во второй раз. Посему и говорит: как может, будучи стар, войти во утробу матери своей? Два предмета для него были неудобопонятны: один — рождение духовное, другой — Царствие. Ибо имени Царства Небесного иудеи никогда не слышали. Теперь он недоумевает о рождении. Христос и открывает ему яснее способ рождения духовного. Ибо человек, состоя из двух частей, из души и тела, имеет и образ рождения двучастный. Вода, видимо принимаемая, действует к очищению тела, а Дух, невидимо соединяющийся, — к возрождению невидимой души. Если ты спрашиваешь, как вода может родить, то и Я спрошу, как семя, которое само водообразно, может образоваться в человека? Посему как над семенем телесным все совершает благодать Божия, так и при крещении предлежит вода, но все совершает Дух и молитвенное призывание, а особенно присутствие Бога. Ибо в воде сей совершаются знаки и образ погребения и воскресения. Три погружения — знак тридневного погребения; потом человек воскресает (выныряет), как Господь, нося светлую и чистую одежду нетления, а тление погрузив в воде»[7].
Человек рождается в Крещении для новой жизни, в этом смысле свт. Феофан Затворник называет его «дверью». «Как свет тьме, как жизнь смерти, так крещеный противоположен некрещеному… Царство Небесное принадлежит крещаемому уже по самому крещению»[8], — продолжает свою мысль свт. Феофан. Крещение открывает внутри человека Царство Христово, а вместе с этим отрывается возможность приобщения другим таинствам.
Владимир Николаевич Лосский и епископ Петр (Лулье) в своей книге «Толкование на символ веры» указывают, что «крещение знаменует рождение к духовной жизни, миропомазание подтверждает харизматическое включение в христианское собрание благодатью Духа Святого. Обычно христианское посвящение завершается участием в таинстве Причащения. Для неофита (новообращенного) — это полное соединение с Господом и обещание новому христианину, что он станет участником грядущего пира Царствия. Тогда и завершается процесс «привитого» крещением и миропомазанием преображения. Таким образом, христианское посвящение соединяет три таинства — крещение, миропомазание, Евхаристию, и, как мы уже видели, связь эта отнюдь не случайна. Это не практичное соединение трех служб, но полный глубокого мистического смысла процесс»[9]. То есть, можно сказать, что Крещение само по себе приводит человека к другим таинствам, к тем именно, которые наиболее важны для спасения человека — к Миропомазанию и Евхаристии.
Теперь рассмотрим мысли свт. Феофана собственно о Святой Евхаристии. Святитель вновь начинает свои рассуждения с изъяснения того, что есть христианская жизнь: «Жизнь христианская есть жизнь в Господе Иисусе Христе. Уверовавший облекается во Христа (т.е. принимает Крещение. — Прим. авт.) и живет Им. Падший по крещении теряет эту благодать; восставая от падения и возвращаясь к Господу, ему опять надо сподобиться ее [благодати] — и сподобляется в Святом Причащении. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем, — говорит Господь (Ин. 6:56). Тут в кающемся и начало жизни о Христе Иисусе. Господь сказал, что Он есть лоза, а верующие в Него — ветви (Ин. 15:4-6). Ветвь не живет, если она не на лозе; так и верующие не живут, если не в Господе. Нигде нет жизни истинной, как только в этой лозе. Что не на ней, то мертво. Поэтому кто хочет жить истинно, тот должен привиться к ней, принимать от нее соки жизненные и жить, питаясь ими. Привитие и совершается во Святом Причащении: здесь христианин становится едино с Господом. Когда Господь руководил только грешника к полному покаянию, то толкал лишь в двери сердца; когда же отверзаются они сокрушением и покаянием, Он входит внутрь и вечеряет с причастником»[10].
Приобщение Святых Даров есть главнейшая задача для христианина. После Крещения человек впадает в грех, так как силы его еще слабы, воля не укреплена. Поэтому грехом человек вновь отстраняет себя от благодати, данной ему в таинстве Крещения. Человек прививается к живой лозе, но грех не дает ему раскрыться, останавливает духовное возрастание, иссушает и желает отторгнуть от живого виноградника Христова. Поэтому свт. Феофан акцентирует внимание на том, что реальная жизнь возможна только в соединении с Богом. В прологе Евангелия от Иоанна мы читаем: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1:1-5). Христос дает человечеству новую жизнь, новую возможность вечной жизни в раю, откуда человечество отпало посредством прародительского греха. Начинается соединение с этой новой жизнью в таинстве Крещения, а затем закрепляется в постоянном Таинстве Причащения.
Но чтобы стать истинным причастником, необходимо приготовление себя к принятию Тела и Крови Христовых. В трудах свт. Феофана этому моменту также уделяется немалое место. Особенно ярко смысл и значение подготовления к Причастию посредством поста раскрывается святителем Феофаном в его беседах и проповедях, сказанных во время Великого поста. Вот какую интересную и оригинальную аналогию проводит он в проповеди на тему евангельской притчи о мытаре и фарисее: «Есть больные, которые ездят лечиться на воды. Как издали начинают они помышлять о предстоящем путешествии и как заботливо подготовляют все, чтоб скоро и удобно доехать до целительных вод и сколько можно плодотворнее воспользоваться урочным временем лечения! Вот и у нас приближается свой курс спасительного врачевания душ наших — Святый пост. И мы будем здесь: и купаться в слезных водах покаяния, и принимать внутрь многоцелебное врачевство — Тело и Кровь Господа нашего. Надобно готовиться к нему и нам, и притом, сколько душа выше тела, столько наша забота о сем должна быть сильнее и действеннее, чем у тех»[11].
Главная забота человека — это забота о собственном спасении, поэтому, подобно тому, как мы заботимся о здоровье нашего тела, о нашем физическом состоянии, не менее сильно и даже больше мы должны заботиться и уделять внимание состоянию духовному. Время поста особенно располагает человека к этому. В одном из своих писем свт. Феофан Затворник так характеризует пост: «Разве говение есть время развлечений? Плакать подобает!»[12]. Слезами покаяния человек омывает себя от греховной скверны, тем самым подготавливая к принятию внутрь себя Самого Господа и Спасителя.
Святитель Феофан пишет в другом месте и о том, что как бы ни были велики грехи человека, все равно нет греха, который не преодолело бы милосердие Божие: «Нет греха, побеждающего милосердие Божие. Прощение грехов дается не по нашим заслугам, а по милости человеколюбивого Бога, всегда готового прощать, как только кто обратится к Нему с раскаянием»[13]. Раскаяние имеет очень большое значение в жизни человека, ведь нераскаянностью человек закрывает двери своего сердца для Господа. И Причащение в таком состоянии — не благо для человека, не ведет его ко спасению, но является грехом против Святых Христовых Таин, против Самого Спасителя. Поэтому приготовление к Таинству Причащения так важно для христианина.
В еще одной из бесед свт. Феофан говорит: «Покаяние с исповедью — сердце говения. Предыдущие подвиги были приготовлением к ним, а святое Причащение увенчивает и завершает все. Без настоящего покаяния и исповеди и подвиги остаются бесплодными, и святое Причащение будет не во исцеление души и тела»[14]. Вокруг Христа должна строиться вся христианская жизнь, спаситель должен занять в человеке центральное место. Этого нельзя достичь иначе, как только посредством принятия Господа внутрь себя, приобщением Его Телу и Крови, «излиянной за живот мира». Только через Евхаристию человек сможет иметь источник жизни в самом себе, как учил об этом Сам Спаситель: Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную. Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, Которую Я отдам за жизнь мира. Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, [так] и ядущий Меня жить будет Мною. Сей-то есть хлеб, сшедший с небес. Не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек (Ин. 6:46-58).
Евхаристия дает человеку жизнь вечную, источник воды живой, который может находиться внутри человека, сообщая ему неисчерпаемые духовные силы. Святитель Феофан вновь обращает внимание христиан на то, что «характер жизни покаявшегося должен составлять общение с Господом Иисусом… поэтому пусть на первых движениях этой жизни спешит вкусить Тела и Крови Христовых, чтобы положить, так сказать, основу жизни, сообразной с Христом, и зародить живую потребность постоянного с Ним общения посредством этого вкушения»[15].
Таковы мысли святителя Феофана (Говорова) Затворника относительно Святой Евхаристии. Красной нитью в его творениях проходит мысль, что Причащение есть соединение с Богом, истинное богообщение и залог спасения.
Алексей Помогов
[1] Несмелов В. Наука о человеке: в 2 т. — Т. I. — СПб., 2000. — С. 347.
[2] Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение Православной веры. — Кн. 2. Гл. XII «О человеке». — M, 2002. — С. 209.
[3]Феофан Затворник, свт. Письма о христианской жизни. Поучения. — М., 1997. — С. 29.
[4] Там же.
[5]Феофан Затворник, свт. О нашем спасении. — М., 2003. — С. 17.
[6] Там же. С. 491.
[7] Феофилакт Болгарский, блж. Благовестник. Кн. 2. — М., 2004. — С. 52.
[8] Феофан Затворник, свт. О нашем спасении. — М., 2003. — С. 492.
[9] Лосский В. Н., Петр (Лулье), еп. Толкование на Символ веры. — Киев, 2000. — С. 48.
[10] Феофан Затворник, свт. О нашем спасении. — М., 2003. — С. 622.
[11] О покаянии, Причащении Святых Христовых Таин и исправлении жизни. Слова преосвященного Феофана. — М., 1991. — С. 6.
[12] Феофан Затворник, свт. Письма о христианской жизни. Поучения. — М., 1997. — С. 167.
[13] Феофан Затворник, свт. Творения. Собрание писем. Выпуск 3. — М., 1994. — С. 30.
[14] О покаянии, Причащении Святых Христовых Таин и исправлении жизни. Слова преосвященного Феофана. — М., 1991. — С. 77.
[15] Феофан Затворник, свт. О нашем спасении. — М., 2003. — С. 623.
